Где я...?

В конце прошлого года, когда я поехала в Японию,
я распродала горы маминых книг.

И вот, из одной из них выпал листочек бумаги.

Это было детское стихотворение, написанное Митио Мадо,
а переписано оно было рукой моей матери.
Я привезла его с собой в Нидерланды,
вставила в рамку и повесила на стену.

---

Медвежонок

Пришла весна
Открыл глаза медвежонок —
и задумался, чуть-чуть рассеянно.
Цветы цветут — это одуванчики, да,
Но кто же я?
Кто же я?

Пришла весна
Проснулся медвежонок
и медленно подошёл к реке.
Увидел в воде хорошее лицо
и сказал:
«Ах! Я — медведь.
Вот кто я».
Как это хорошо.

(перевод по мотивам оригинала Митио Мадо)

---

Недавно я отправила сообщение на мобильный телефон моей матери:
Мама, как ты?»

Хотя, по правде говоря, я не ожидала ответа.
В последнее время она, похоже, забыла, как отвечать на звонки,
и почти никогда не берёт трубку.
Так что я не думала, что она будет читать сообщения.

Это была просто проверка.
Сообщения, которые я отправляла другим, все возвращались с ошибками.
Мне нужен был адресат, которому можно было бы отправлять сообщения снова и снова —
и этим адресатом стал молчаливый телефон моей матери.

Но, к моему удивлению, пришёл ответ.

«Как обычно.»

Я обрадовалась.
Ответила:
«Ну, ничего, что ты отдыхаешь. Это хорошо.»
«А у меня на работе завал, каждый день тяжёлый.»

И тогда мама написала:

«Где я...?»

Я поняла —
такие моменты теперь будут случаться всё чаще.
Мама не будет знать, где она находится, будет чувствовать себя потерянной,
а я буду слишком далеко,
и не смогу протянуть ей руку.

Я назвала ей учреждение, в котором она находится,
и сказала:
«Это дом престарелых.»
Ответ был точный и правильный.

Но теперь, оглядываясь назад, я думаю —
лучше бы я сказала:
«Ты в тёмном лесу.»

Если бы это была прежняя мама,
она бы сразу поняла, что это цитата из Божественной комедии Данте.
Она всегда обожала такие, пусть и поверхностные, но остроумные чёрные шутки.
Сразу бы просияла лицом и засмеялась:
«Ну ты и даёшь!»

Мне действительно не стоило говорить: «дом престарелых».
В этом мире есть выражения, звучащие куда безнадёжнее, чем «тёмный лес».

В некотором смысле, она сейчас — медведь в спячке.
Но медведь остаётся медведем.
Пусть она и в тумане, и не помнит, кто она,
но её суть — то, что она медведь —
не изменилась ни на йоту.

Стоит лишь взглянуть на своё отражение в воде —
и она обязательно вспомнит.

Я хочу быть для неё этой водой.
Для меня мама всегда будет медведем с хорошим лицом.
Важно только одно —
чтобы я об этом не забывала.

И за эту мысль,
не совсем веру,
но что-то близкое к ней,
я цепляюсь,
с сердцем, которому хочется плакать.